Автор: из книги протопресвитера Михаила Помазанского «В мире молитвы», глава «Язык Богослужений».
В настоящее время нередко можно услышать мнение, что церковно-славянский язык труден для восприятия, нуждается в переводе, является не родным для верующих людей, так как люди не говорят на нем в повседневной жизни. Это, конечно, правда, но лишь отчасти, и проблема не только в самой непривычности сегодня церковно-славянского языка. В книге «В мире молитвы» протопресвитер Михаил (Помазанский) приводит, например, такие понятия как «помилование, спасение, искупление, Царствие Божие, грехи, прегрешения, оправдание, покаяние, сокрушение, благодать, мир, смиренномудрие», также мало доступные современному невоцерковленному человеку. Почему же Церковь не молится разговорным языком? По мысли о. Михаила, важно уметь отделять духовное от мирского, чтобы самим одухотворяться, приближаться к Богу.
И если для воцерковленного человека понятие о спасении души стало родным, то подобное происходит и с языком Церкви, если только усердно трудиться над ним, постепенно пропитываясь неотмирностью Церкви. О том, как важно научиться понимать богослужебный язык, и пишет о. Михаил:
* * *
«Церковь есть особый мир. Живя среди мирского общества и земных интересов и будучи в то же время членами Церкви Христовой, мы обитаем как бы в двух сферах. Сфера Церкви дает такие духовные переживания, понятия, образы, каких нет в сфере мира. Ее речи содержат понятия, мало доступные человеку чуждому Церкви: помилование, спасение, искупление, Царствие Божие, грехи, прегрешения, оправдание, покаяние, сокрушение, благодать, мир, смиренномудрие и др. Нужно войти душой в эту духовную область, научиться духовному языку Церкви и вместе с тем и простому, словарному значению, т. е. проникнуть в содержание даваемых понятий. Царство Церкви имеет право пользоваться своим языком, как и каждое государство имеет свой государственный язык.
Церковно-славянский язык может казаться средостением для людей не воспринявших в себя сердечно-религиозное состояние. Да, в церковно-славянском языке есть слова и выражения, отошедшие от нашей живой речи. У него своя особая грамматика, непревычные нам обороты речи. В песнопениях трудны непонятные слова и особая расстановка слов. Можно было бы несколько упростить подобные места, не нарушая законов славянского языка. Однако церковно-славянский язык представляет собой язык старинный, драгоценный, священный и высоко-художественный и его нельзя заменить прозаическим языком мира. Для понимания мы не должны отказаться от усилия изучить его. Мы изучаем чужие языки: как нам не изучить язык родной Церкви? Но кроме того в самом утверждении непонятности есть ряд недоразумений.
Прежде всего в самом Священном Писании есть некоторые места по своей природе, требующие усилия для их понимания. Есть трудно толкуемые некоторые псалмы или много неясных стихов в них в их еврейском и греческом оригиналах. Апостольские послания в некоторых главах требуют большой сосредоточенности. Следует иметь в виду, что перевод на современные языки нередко упрощает текст посланий, сложные синтаксические построения разбивает на более краткие; церковно-славянский же текст держится буквально греческого текста. Многое может показаться слушающим непонятным из-за их незнания Свящ. Писания и слабого знания догматов. Подобное бывает и в произведениях светской мысли. Высокие произведения художественного слова для профанов кажутся скучными. Есть разные ступени духовной культуры и в церковной области. Ап. Павел писал коринфянам:«Я питал вас молоком, а не твердой пищей, ибо вы еще были не в силах, да и теперь не в силах» (1Кор.3:2). А в Послании к евреям предлагает иное: «…оставив начатки учения Христова, поспешим к совершенству» (Евр.6:1). Так и в наших церковных службах есть доступное для каждого, но есть и углубленное, сложное для понимания. Оно раскрывается лицам, стоящим ближе к храму.
Богоблаженные отцы из своих облагодатствованных душ черпали песнотворчество, но их мысли и чувства по причине нашей скудости не вполне доходят до нас. Если мы впервые слышим пение, даже на родном языке, то его содержание от нас значительно ускользает. При повторении оно становится более ясным. Храм есть наша школа, школа благочестия и школа языка Церкви. Посещая его, будучи внимательными, прилагая и собственные усилия, мы имеем возможность восходить от силы в силу не только в нравственном смысле, но и в смысле общего церковного образования. Жалобы на непонятность раздавались и в древней Церкви. Что же делать, чтобы язык богослужения становился для каждого более доступным?
Для этого нужно:
Со стороны исполнителей – пение и чтение в храме возможно более ясное, правильное, неспешное, выразительное.
Со стороны рядовых членов Церкви – как можно чаще бывать в храме, а если доступно, принимать и самим участие в чтении и пении. Будем высоко ценить язык Церкви и будем учиться ему. Вот – путь к воцерковлению, подобный тому, как изучение языка государства есть необходимый путь к национализации его граждан.
Прекрасное средство к этому дает богослужебная книга, она дает возможность непосредственно ознакомиться с богослужением. Она явится училищем и учителем церковно-славянского языка и если в нее вчитаться, то непонятное станет понятным. А что наиболее важно, она направляет наши мысли к самому великому – к Богу, к вечной жизни, к нашему спасению. Пусть наша домашняя библиотека не будет лишена церковно-славянского отдела».
Полностью книгу протопресвитера Михаила Помазанского «В мире молитвы» можно прочитать здесь: сайт «Азбука. ру»
Текст подготовила Светлана Логинова.
